Чтоб оценить перспективы расширения новых производственных отношений и замены отношений договора отношениями сотрудничества, мне нужно немного отвлечься в сторону одной из составляющих современного экономического кризиса – прекращение роста рынков и уровня разделения труда.
Промышленная революция, давшая начало капитализму, сама стала возможной после овладения человечеством энергии "угля и пара". То есть вместо 1-ой человеческой силы, или 1-ой лошадиной силы, производственные механизмы получили возможность использовать намного большую энергию, без увеличения количества требуемой живой силы, повысили производительность труда (в расчёте на 1-го человека).
Механизмы, как правило, мы создаём достаточно простые, способные обычно к одной единственной операции. Что-нибудь разрезать, или что-нибудь сшить, что-нибудь отштамповать, что-нибудь высверлить и т.д. Чем больше инструмент и чем более он специализирован для выполнения нужной операции, тем больше производительность труда и меньше цена производства, но и тем большее количество изделий он производит и тем больше их нужно продать. Следовательно, повышение производительности труда и удешевление производства требует увеличение уровня разделения труда и расширения рынка сбыта.
Скажем, раньше каждый делал себе столы и лавки в дом сам, ну, может соседа просил, если тот был хорошим мастером. Теперь всё иначе – выращивают лес одни, заготавливают другие, пилят третьи, сушат четвёртые, вырезают детали пятые, дизайном занимаются шестые, доставляют заказчику седьмые, собирают у заказчика восьмые. И думаю, я ещё несколько десятков операций пропустил, по незнанию специфики. Зато делают они свою работу крайне эффективно и дёшево – валят специальными машинами, или в крайнем случае электропилами, возят вагонами, режут на мощных станках, а дизайн делают на компьютере и так далее.
На сегодняшний день человечество уже вплотную подобралось к пределу в возможном уровне разделения труда и росту рынков. Транснациональные корпорации организуют производство так, что производят товары, распределяя производство во всём мире, и рынком сбыта является практически весь мир. Если вам нужно произвести какой-то процессор, то в мире найдётся две-три фабрики способных его изготовить, а остальные микропроцессорные фабрики приспособлены для выпуска других типов процессоров. Зато и продаёт эти процессоры производитель по всему миру.
Конечно, инженеры могут придумать и более специализированные машины и построить более специализированные фабрики, и удешевить производство ещё. Но вот рынок уже не вырастет, чтоб окупить вложения в более специализированные и более дорогие средства производства.
Значит ли это, что возможность повышения производительности труда, а значит и повышение уровня жизни населения, исчерпалась? Значит ли это, что прогресс практически остановится (по сравнению с той скоростью, которую мы наблюдаем последние пять столетий, начиная с промышленной революции)?
На эти вопросы можно ответить – и да и нет.
Да, в том смысле, что предыдущая модель расширения рынков сбыта за счёт завоевания новых колоний, потом за счёт войн между метрополиями, и последнее расширение – западной экономики за счёт поглощения рынка СССР и его союзников – этот тип расширения закончен.
Нет, поскольку остаются ещё и другие возможности расширения рынков, и, кроме того, прогресс не ограничен единственной моделью развития.
1) Рынок может расти не только в ширину, но и в глубину. Ещё миллиарды людей не входят в этот глобальный рынок, так как просто не имеют денег, не создают платёжеспособный спрос. А денег не имеют по причине низкой производительности труда, вызванной отсутствием образования и квалификации. К примеру, почти половина населения Китая живёт практически в каменном веке. Дав образование и специальность детям подобных людей, экономика сможет увеличить размер рынка в разы.
2) Не всякий рынок ограничен численностью населения. Да, больше одного, максимум двух телефонов для одного человека не продать. Но на подходе новый технологический уклад, который будет основываться в добавок к генетике и нанотехнологиям ещё и на искусственном интеллекте, связи и роботизации. Количество роботов не будет ограничено количеством людей, а это рынок (включающий их производство и обслуживанием) практически безразмерный. С точки зрения экономики – человек есть один из элементов производства, зарплата есть расходы на амортизацию, воспроизводство этого элемента. Ничем принципиально роботы от людей отличаться в плане экономики не будут – на их обслуживание и амортизацию нужно будет точно так же тратить деньги и производить для них запчасти-товары.
3) Уже упомянутое развитие робототехники и искусственного интеллекта позволит перейти от всё более узкой специализации средств производства ко всё большей адаптивности средств производства. Например, если построить большой пресс для производства какой-то детали, то для окупаемости этого пресса он должен произвести, миллионы этих деталей, что требует соответствующего размера рынка сбыта. Но если его можно перенастраивать, то им можно производить тысячи разных наименований по несколько тысяч или даже сотен штук каждого. А это потребует намного меньшего по размеру рынок сбыта. Соответственно, роботы и будут теми адаптируемыми средствами производства, способными дёшево выпускать небольшие партии изделий. Роботы – это не обязательно человекоподобные железяки, конечно. Это и 3D-принтеры, и автомобили не требующие водителя и так далее.
Большие и специализированные машины нам нужны для дешёвого тиражирования материальных ценностей, но они требуют больших партий для окупаемости этих машин. Если же мы сможет дёшево тиражировать даже небольшие партии материальных ценностей (за счёт адаптируемых роботов), то нужда во всё расширяющемся рынке сбыта отпадёт сама собой.
Фактически, можно сказать, что переход к следующему технологическому укладу позволит увеличивать производительность труда без расширения рынка. Уровень разделения труда будет повышаться не увеличением специализированности, а адаптивностью технологий.
Собственно, это ответ на вопрос о необходимости недорогих средств производства для широкого распространения отношений сотрудничества в области производства. Роботы, универсальные, адаптируемые, производимые в больших количествах – и есть то дешёвое средство производства, которое позволит существовать артелям без капиталиста, сделает стоимость работы человека выше стоимости средств производства.